ПАМЯТИ ШОХТИНА
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВИЧА
Солнце греет. На завалинке
я сижу при свете дня.
Дядя Валя катит пьяненький.
Подошел. Присел, кляня
жизнь свою,
разэтак тошную...
- Веришь, Саня, или нет?..
Нету жизни...
тьма полношная...
- Верю, дядя Валя...
- Не-ет...
Нет, не можешь ты мне веровать...
Ты так не жил...
не поймешь...
И пошел рассказ, иль исповедь
весть...
да так, что в сердце дрожь
разбежалась злой поземкою...
колет,
холодит,
гнетет...
Но я слушаю
негромкую
речь,
как человек живет.
- Что я вижу?..
Саня, веришь ли,
я не вижу бела дня...
Для меня, что день теперешний,
что вчерашний день...
нет,
я
не совсем еще помешанный...
это водка все...
змея...
загубила,
занавешала
все глаза мои...
но я...
Но я жить хочу...
я ж человек...
Понимаешь, Саня?..
Жи-ить!..
Мне пятьдесят два...
уже за полвек...
А что видел я?..
Спросить...
Лишь вино, да грязь...
да вот эту рвань...
так и сдохнешь ведь, не видав
жизни...
Слышишь, Сань,
Это ж страшно.
Прав
был твой батька, мне говоря:
"Валентин, ты все загубил в вине
и душа твоя, в нем горя,
так и скорчится... Брось!.."
Но как бросать?..
А-а...
я знаю...
Бог...
Но Он...
я ...
я просил Его...
Ты же помнишь, Сань,
я два месяца-то не пил
с Богом,
с Боженькой
человеком был...
а потом опять...
Бог, прости!..
Он-то учит нас справедливо жить,
это верно...
но...
нас пусти...
и пошли себя и других топить...
Милый Боженька мой, прости!..
Но я ж, веришь ли,
не хочу же пить,
не хочу,
а пью...
вот ведь, как...
Иль судьба моя,
так по дурьи жить?..
Или, Саня,
сам я дурак?..
Нет...
я знаю все...
не дурак и я...
И я жил бы не в горести,
но разэтак так всех этих людей!..
Что ругаюсь я, ты прости...
Но они меня держат во ночи,
подзызыкивают:
"Ну-у, молись!.."
Я ж не лью вам водку в глотку, сволочи,
что ж вы лезете в мою жисть?!..
Ох, вы люди же, люди-идолы,
как мне вас назвать,
как просить?..
Понимаешь, Сань,
все постылело...
Я же жить хочу,
Саня,
жи-ить!..
Ай, да не поймешь ты ни граммочки,
ты такою жизнью не жил...
Жаль, что нет сейчас со мной мамочки,
я бы с ней сейчас
поговорил.
Но беда-тоска, не спросяся жжет, -
понимай ты там, или нет, -
и опять в мою душу горе льет
Валентин свое:
- Дай ответ,
что мне делать, Сань?..
Не могу я так...
Им-то что.
Собьют.
И живут.
А я, как дурак, неизвестно как...
сыт ли, голоден...
иль разут...
Стоит лишь начать - и пошел туман...
водка... водка все...
день и ночь...
засыпаю пьян,
просыпаюсь пьян...
Саня, можешь ты мне помочь?..
Я же все уже...
загибаюсь я...
понимаю ведь, что тону...
понимаю и...
вновь бросаюся...
и с собою я не могу
ни-че-го сделать,
чтоб не броситься
на проклятое
на вино...
так и просится,
так и просится
оно в рот само,
в рот само...
Я кляну его...
провались ты в дым...
не даешь мне жить...
и опять...
Жизни нету с ним, смерти нету с ним...
А людям-то что?.. -
Обсмеять...
Как увидят, что куролешу я:
"Ой, что Валька-то учудил!.." -
ржут.
И дела нет им до этого,
что у Вальки-то нету сил,
что ему хоть суй в петлю голову
от веселости, от такой...
Я об этом, Сань, уж подумывал,
чтоб расстаться мне с головой...
А что вижу я?.. Жизнь ли вижу я?..
Нету жизни, Саня... Нет.
И опять пошел обиженно
клясть судьбу и белый свет.
И опять пытает то же:
- Веришь, Саня?..
Нету сил...
А у Сани самого уже
комок к горлу подкатил.
И не знает Саня бедный мой,
иль заплакать ему с ним,
иль кричать в весь свет немедленно:
- Помогите же вы им!
Погибающим без времени!..
Неужель души в вас нет?!
Хуже нет на свете бремени -
застить человеку свет...
Знаю, знаю - не с сознанием
это все вы,
и без зла...
Но ведь надо ж со вниманием
относиться ко словам
ко своим.
Не надо многого.
Не во всех Добро горит.
Но, не можешь делать доброго,
так хоть зла-то не твори.
Знаю я, что все вы умные
теперь стали,
что газет
начитались,
телевизоров
насмотрелись...
но во вред.
Да, во вред себе вы делали
это все,
забыли коль,
что и тыщей телевизоров
не уймешь душевну боль,
коль за этими познаньями,
как за каменной стеной,
заслонилось от вас главное:
все на свете есть ничто
по сравнению со страждущей,
истомленной и больной,
и тепла и света жаждущей
человеческой душой.
Вот о ней-то кто подумал,
когда водку делать стал,
да в украшенных витринах
ее смертью торговал?..
Эх, была бы моя воля,
да хватило б моих сил,
я бы все эти витрины
трактором разворотил.
Чтобы сгинула та сила,
что мешает людям жить...
Впрочем, я не дискутировать
собрался здесь, -
просить.
Вас просить, столь много знающих:
если совесть вам дана,
не топите утопающих
в пьяном омуте без дна.
Вы там веруйте, не веруйте,
Богу быть, или не быть,
но прошу Вас:
люди!
Милые!
Дайте
человеку
жить!
ПРИМЕЧАНИЕ: Это стихотворение было написано в июне 1983 г. А в январе 1985 г. Шохтин Валентин Иванович окончил дни жизни своей под колесами поезда. В связи с этим название сменено с первоначального: "Шохтину Валентину Ивановичу" на "Памяти Шохтина Валентина Ивановича".